плисецкий кирилл олегович

москва • 30 • писатель/колумнист • сергей круппов

...навколо світ, а ти і я – така невидима сім’я
- тебя что, манерам не учили? - Рита придерживает дверь ногой и входит в квартиру искать хозяина.
- неа, - отзывается тот, развалившись на диване. - чего тебе?

не учили его ни манерам, ни вежливости, ни чему-либо ещё. Кирюша был сам по себе, не он первый, не он последний. сам поднимался на ноги, упав. сам ложился спать, накрываясь одеялом с головой, чтобы не слышать скандалов родителей из большой комнаты. сам просыпался и собирался в сад. разве что туда шёл не один, а с отцом за руку. тёплая и шершавая ладонь - Кирилл слишком отчётливо помнит это ощущение даже столько лет спустя. и помнит, как холодило его собственную руку, когда отец отпускал его и передавал престарелой воспиталке.

...буду завжди
ти так і знай
другом твоїм
ну и нехай

- ты типа не знаешь? то же самое, что и последние три года. одну главу, Кирилл! я разве о многом прошу? меня вышаки нагибают... просто, бляха, будь другом, дай мне что-нибудь.
- ого, мы друзья? - Кирилл усмехается и откидывает голову назад, пропуская мимо ушей всё остальное, что сказала Рита.
- разве нет?
- у меня нет друзей, Рит. не везёт мне с этим.

был у него друг, Женька. пацан из соседнего дома, с которым сдружились во дворе. у Жеки был классный мяч, у Кирилла было желание получить этот мяч, но что-то пошло не так и они подружились. когда-то Кирилл пытался вспомнить, в какой именно момент это произошло. и как. ему нравится раскладывать что-то на составляющие, ему нравится понимать, как устроен мир, как устроены окружающие предметы, как устроены отношения. но с тех пор прошло слишком много лет, чтобы вспомнить что-то кроме орущих по вечерам ласточек, запаха тепла и костров воздухе и того самого мяча, застрявшего на сарае за детским садом.

...а он весь в отца, из него ничего не выйдет

- ты же постоянно что-то пишешь, - Рита брезгливо перебирает обрывки бумажек на столе. - неужели здесь ничего нет?
- ни-че-го.

ещё Кирилл помнит, что почти поселился дома у Женьки, когда напряг между его родителями перерос в войну. холодную, а временами и в горячую, пока одна из сторон не капитулировала. белый флаг над головой поднял отец, собрал вещи и ушёл. расписаны родители никогда не были, так что никакого развода, никакого договора насчёт ребёнка, который по умолчанию остался с равнодушной матерью. порой равнодушие хуже жгучей ненависти. прыгнуть выше головы, показать себя, д о к а з а т ь  что-то - вот во что превратилась жизнь Кирилла. но ни оценки, ни успехи Кирилла на чёртовом кружке карате, ни последующие результаты постоянной работы над собой мать не впечатляли. в средней школе Кирилл перестал пытаться докричаться. зачем напрягать голосовые связки, если вокруг вакуум? не-за-чем.

...мой выбор ненавидеть

- слушай, твой творческий кризис затянулся. что не так было в прошлый раз? ты же начинал писать...
- херню писал. перечитывал и сам себя ненавидел за это убожество.
- это вполне в твоём стиле.
- убожество? - усмехается Плисецкий, закуривая.
- ненавидеть, - отвечает Рита, тоже усмехаясь.

Кирилл удивляется, когда Женя его проставляет.
Кирилл охуевает, когда Женя делает это снова. И снова, и снова.
Кирилл пытается понять, что случилось, раскладывает мир вокруг себя на составляющее, старается обнаружить причинно-следственную связь. и находит ведь, запинается об слова собственной матери, которая винит сына в том, что ушёл его отец. понятно, думает Кирилл. закономерно, думает Кирилл. клеймо ничтожества ложится на его кожу мягким касанием, но это лишь иллюзия, к которой Кирилл прибегает, чтобы не чувствовать боль, пока плавится кожа. после он прибегает к ответному игнору Синицина, затаивает на него такую же обиду. ещё немного времени спустя, когда мальчишеские тёрки не проходят сами по себе, не забываются под гнётом времени, обида перерастает в злость, а из злости в ненависть. ненавидит Кирилл сам себя, но ловко перенаправляет свою ненависть на окружающих. на Синицына в первую очередь.

...приходь до мене, будем мовчати і заливатись вином
різати пам'ять тупим ножем, лікувати якісь застуди
підліткове кохання приходить, як завжди, помилившись вікном
приходь до мене, приходь до мене, приходь. гірше не буде

- как ты написал первую книгу? - Рита тоже закуривает, сдаётся.
- взял и написал. было, что писать.
- неужели сейчас нечего?
- ты помнишь, о чём она? комета улетела, Рит. так что... пожалуй, нечего.

Кирилл хочет поскорее окончить школу и куда-нибудь свалить. найти любую работу, зарплаты которой будет хватать на аренду какого-то клоповника и съехать от матери - та с годами стала ещё невыносимей, забивая какую-либо веру Кирилла в себя глубоко под плинтус. он хочет что-то изменить, хочет получить шанс, билет в какое-нибудь будущее, но не тешит себя иллюзиями, знает, что ему заказан путь на какой-нибудь завод, где он будет ишачить посменно и потом, в лучшем случае, напиваться в одиночку дома. в худшем - вне дома. мать была не права на его счёт, он ещё хуже отца. но из него действительно ничего не выйдет.

хотя ему всё ещё нравится читать. слова кажутся ему чем-то волшебным, чем-то очень сильным, от того приятно раскладывать предложения на составляющие, переставлять их между собой, видеть взаимодействие, перемены, эмоции. с точными науками Кирилл не дружит. с Синицыным тоже, хотя в последнее время они всё чаще пересекаются. слишком часто. и ещё пара встреч. затем поцелуй. затем его тёплая, непривычная забота. снова пустота. и снова искренность. ещё несколько поцелуев. их Кирилл тоже раскладывает на составляющие. всего Синицына, целиком, полностью. бежит от него и снова возвращается. обнимает его и снова отталкивает. привязывается к нему, но снова ненавидит, потому что Женя едва не отнимает у него то, что ему принадлежит. с е б я.

что за кретин...

Кирилл не провожает его в аэропорт, лишь смотрит из окна, когда тот носит сумки в машину.
Кирилл не следит за ним в интернете, лишь изредка проверяет обновления на его странице.
Кирилл не скучат... лишь пишет книгу о мальчике, который однажды увидел комету и с тех пор годами ждёт её возвращения, но не дожидается.
Разумеется, между его тоской и книгой нет ничего общего.
Кирилл не врёт. Лишь выдаёт желаемое за действительное.

отныне я твой придуманный друг, что подначит тебя сунуть череп в петлю
я внутри твоих горьких пилюль и тебя изнутри я испепелю

- ты знаешь, что он в городе?
- кто?
- ну... он. комета. в инсте видела... думала, ты знаешь...
Кирилл молчит.
Когда в бутылке не остаётся вина, Рита наконец-то уходит. Кирилл открывает инстаграм и сам проверяет, правду ли сказала подруга. Долго смотрит на последнюю публикацию, злится. сильно злится.
этой злости хватает, чтобы вдохнуть пару дорожек кокаина и написать с десяток страниц за ночь. наутро Кирилл пересылает написанное Рите и звонит, чтобы сказать:
- сука ты, Рит.
- да и ты не подарок, Кирюш.

ведь я в унисон с тобой дышу